В рамках рубрики «Журналист меняет профессию» я отправился вместе с бригадой «скорой помощи» на вызовы в качестве санитара...

Дай вам бог здоровья, если вы хоть раз ездили на машине «скорой помощи»! Забыть эти ужасные ощущения нереально. Просто удивляет, как это завод с более чем пятидесятилетним опытом работы на российском рынке, выпустил настолько неприспособленную для пассажиров машину! Я не отъездил еще и смену, а уже озяб так, что еле ноги волоку. Вызовы идут один за одним. Отдохнуть, посидеть в оперативном отделе больше 15 минут не удается. «Инжир 4, примите вызов. Мужчина, 70 лет, боли в сердце, давление…». «Инжир 4» - это позывной «моей» машины, значит опять в путь. Вопреки всем правилам набрасываю куртку поверх белого халата, прячу диктофон в карман и ныряю в холодный зев машины «скорой помощи». Изо рта вовсю валит пар, даже работающая печка не может повысить температуру в машине больше чем на пару-тройку градусов. А теплых комбинезонов и спецодежды, как в Москве, у нас врачам, медсестрам и санитарам пока не выдают. Да и кидает по салону - будь здоров, а дорогу уступать никто не хочет. Только в вечной пробке на улице Ленина минут пять всегда теряется - не будешь же все время с сиреной ездить. ГИББД недавно просило водителей машин «скорой помощи» «не пугать» водителей – в зимнее время и так аварий достаточно.

Не разуваясь (время дороже удобств), но не забыв вытереть ноги, мы проходим в квартиру. «Что случилось? Когда? Где болит? При изменении положения тела боль меняется? На лекарства аллергия есть?» - врач задает вопросы, попутно давая указания медсестре. На осмотр, снятие электрокардиограммы и укол уходит около двадцати минут, а нас уже ждет следующий вызов. Пословица «время - деньги» тут не популярна, время – это жизни и здоровье. В сутки (а это четыре смены) бывает порой и под триста вызовов, то есть примерно один вызов в пять минут. До сих пор не могу понять, как врачи успевают всех обслужить?

Час дня. У всех людей обед, но у болезней обеда не бывает. Три девушки-оператора тоже с рабочего места не уходят. ««Скорая помощь». Нечаева. Говорите», ««Скорая помощь». Воронина», ««Скорая». Климова» - короткие реплики в трубку, заполнение заявки, передача вызова дежурной машине и ответ на новый звонок. Звонок из села Каплино – приступ бронхиальной астмы. Звонок с Комсомольского проспекта – сердце схватило. «Да, да я слушаю. Говорите громче, не слышно... Диктуйте адрес, я записываю. Этаж…подъезд… а с чем вы на группе? Имя, фамилия? Боли в сердце? Задыхаетесь? Скажите свой номер телефона…вызов принят, врач сейчас приедет». И вдруг внезапное затишье. Можно на скорую руку съесть пару бутербродов и попить чаю, пока не поступил новый вызов. Осматриваюсь, наскоро глотая горячий чай. На столе четыре телефона с определителями, каждый звонок записывается. Большая часть оборудования и мебели еще советского периода, да и остальное не первой свежести. Впрочем, и самому зданию уже сто пять лет. Но, как ни странно, никакого чувства запустения – сами девушки придали комнате вид домашний, обжитый, украсив его цветочками и другими приятными мелочами.

- Вы посмотрите, что врач в объяснении написал: «по словам прохожих, дедушка шел и тихонько упал». Обратите внимание – «тихонько»! А ведь мог бы для приличия и руками помахать, покричать что-нибудь, – смеется Ирина Климова. Как бы продолжая юмористическую тематику, звонит мужчина с отбитым ногтем на ноге и спрашивает, можно ли ему купаться. Вдруг ведь от этого ноготь станет болеть сильнее!
Впрочем, при такой работе и свихнуться недолго, если не обладать здоровым чувством юмора.

Новый вызов. Проходим, осмотр, диагноз, укол, отъезд, вызов, проходим, осмотр, диагноз, укол, отъезд…Квартиры и больные мелькают, как в калейдоскопе. В основном пока проблемы у пожилых – то сердце схватит, то давление скачет. Бывают и другие случаи: пара выездов на домашние истерики, да трем ребятам в школе кто-то из газового баллончика в лицо брызнул. Любое осложнение, любая травма или резкое ухудшение состояния – и человек вызывает «скорую помощь». Характерных для зимнего времени сотрясений и переломов конечностей пока, слава богу, нет – погода сегодня теплая. Но все-таки телефоны в оперативном отделе почти не замолкают. Такое впечатление, что в городе эпидемия болезней и несчастных случаев.

- Нет, - говорят операторы, - обычный день. Вот вы ночью подежурьте – тогда такого насмотритесь! И ножевых и может даже огнестрельных. Редкая ночь без таких происшествий обходится!

Нет, спасибо, мы уж так как-нибудь. И без того до сих пор с дрожью вспоминаю рассказ бригады «скорой помощи» об утреннем выезде. Молодой парень упал с десятого этажа. В бригаде, побывавшей на месте происшествия, говорили, что внешне тело пострадало не сильно, только подбородок деформировался. Официальным языком этот случай называется смерть по прибытии, но какими словами можно выразить такую потерю для близких погибшего? В этот раз не врачи первыми сообщили им об этом - сразу после приезда бригады «скорой» к месту падения юноши выехал милицейский наряд. А ведь бывает и на врачей с кулаками кидаются. Если врач долго не приезжает, никто же не поймет, каково это – объехать все пробки города и найти нужную квартиру в районе без фонарей и табличек за двадцать минут.

Вот мы уже из района многоэтажек перемещаемся в частный сектор – у человека эпилепсия. Дороги тут никудышные, проезды узкие – едва ли не задеваем бортами машины заборы. Еще раз слава богу, что я не в ночное дежурство вышел – ночью мы тут наверняка бы плотно застряли. Дом оставляет тяжелое впечатление. Больному всего 27 лет, но выглядит он на все 40 - алкоголь тому виновник. В комнате плотный запах уксуса, нашатыря и пота, уже через минуту начинает кружиться голова. Но врач и медсестра невозмутимы и вежливы. К парню обращаются по имени-отчеству, при посадке в машину вежливо и твердо придерживают за локоток – каков бы ни был, а все-таки он человек. Заросшее лицо без выражения все в синяках. «Кто это тебя так?», - спрашивает врач. «Да вот женушка его приезжала, с полюбовничком. Избили всего, забрали ценные вещи, все забрали, ограбили», - быстро поясняет словоохотливая хозяйка. Видимо, не все забрали – в углу новенький телевизор. Да еще посох деда Мороза сиротливо стоит возле кровати – видимо уже Новый год собрались праздновать. Ох, не пожелал бы я детишкам такого «дедушку Мороза»!

В приемном отделении горбольницы №1 больного не принимают – «нет показаний к госпитализации», надо везти его дальше. Двадцать минут простоя. В центральной районной больнице второй отказ-это еще двадцать. Надо везти домой, а парню явно с каждой минутой все хуже и хуже. Я уже как-то привык к его присутствию и уже не обращаю внимания на его состояние, поэтому едва не упускаю момент, когда он теряет сознание. Секунда – и он с онемевшим взглядом начинает заваливаться набок, еще миг и головой он въедет прямо в полку и тогда…Но мы уже буквально на лету перехватили его и бережно уложили боком на носилки. У человека приступ эпилепсии, держа его за плечи, я ощущаю, как тело то каменеет, то превращается в воск, «вытекая» из рук. Пена заливает ему подбородок, стекая на руки и одежду, голова бьется о подушку. Медсестра быстро набирает в шприц раствор и внутривенно вводит его больному. Парень постепенно успокаивается и засыпает. Вытираю пот со лба и, глядя на часы, понимаю, что с момента начала судорог прошло всего чуть больше минуты! А ведь мы уже почти подъехали к его дому. Если бы приступ начался после нашего отъезда человек мог погибнуть – обратно машина вряд ли успела.

- Ты вот про это лучше напиши! – хмуро говорит врач – Ведь никому кроме нас такие больные не нужны! Сам же видел – в двух больницах от него отказались – мол, нечего его укладывать, здоров! А если бы он в машине умер? Опять значит врач «скорой» виноват?! Бывает, что и в машинах умирают, пока от одной больницы до другой возим.…Идет время, на станции вызовы копятся, людям хуже становится, а мы тут как такси по городу катаемся! Ну нет, в этот раз они его у меня примут, пусть только попробуют отказать!

Везем эпилептика обратно в больницу, на носилках, вместе с врачом, заносим в холл. Теперь, после приступа, больного принять согласились. Но на все поездки ушло больше часа. Время, время, время, время…

Конец смены я встречал сам уже в таком состоянии, что меня на лечение любая больница взяла бы без споров. Собравшись с силами еду с бригадой «скорой помощи» на последний в моей смене вызов – согласно заявке девушка семнадцати лет изрезала себе вены и находится без сознания. Нужную квартиру нашли не сразу – подъезд был назван неверно. Поднявшись, увидели неподвижное тело девушки с окровавленной рукой на диване и прибежавшую с работы мать. По словам мамы дочка недавно поссорилась со своим парнем, скорее всего именно это и послужило причиной срыва. Впрочем маловероятно, что девушка действительно собиралась покончить с собой – порез на запястье неглубокий. На столе стоит недопитый стакан спирта - перед тем как полоснуть по руке было принято «сто грамм» для храбрости. Хотя при истерии человек запросто может и горсть таблеток спиртом запить. Поэтому пока врач оказывает первую помощь, мать приносит стакан теплой воды – надо промыть желудок. Не желая присутствовать при этой процедуре я сдаю медицинский халат и выхожу на улицу. Наступает вечер, в машине «скорой помощи» еле слышно хрипит рация, значит снова где-то очень ждут нашу бригаду. Значит снова на выезд.

Гость Шацкая пишет: # 17 января 2011